Неточные совпадения
«
Двадцать городовому, три Настасье за письмо… — значит, Мармеладовым дал вчера копеек сорок
семь али пятьдесят», — подумал он, для чего-то рассчитывая, но скоро забыл даже, для чего и деньги вытащил из кармана.
— Кстати, тут отец помер, мать была человек больной и, опасаясь, что я испорчусь, женила меня
двадцати лет, через четыре года — овдовел, потом — снова женился и овдовел через
семь лет.
— За что содрал? Он обещал обедать отдельно, с афинскими женщинами, а вместо женщин подал рябого, и, кроме того, я не доел и промерз на морозе непременно на восемнадцать рублей.
Семь рублей за ним оставалось — вот тебе ровно и
двадцать пять.
— Полно, — крикнул ему Тришатов. — Чего ты все буянишь… И за что ты содрал с него
двадцать пять? С него только
семь следовало.
В комнате, даже слишком небольшой, было человек
семь, а с дамами человек десять. Дергачеву было
двадцать пять лет, и он был женат. У жены была сестра и еще родственница; они тоже жили у Дергачева. Комната была меблирована кое-как, впрочем достаточно, и даже было чисто. На стене висел литографированный портрет, но очень дешевый, а в углу образ без ризы, но с горевшей лампадкой. Дергачев подошел ко мне, пожал руку и попросил садиться.
Во весь этот срок, в
двадцать лет, он приходил всего раз шесть или
семь, и в первые разы я, если бывал дома, прятался.
Ждем судов наших и начинаем тревожиться. Ну, пусть транспорт медлит за противным NO муссоном, лавируя миль по
двадцати в сутки, а шкуна? Вот уж два месяца, как ушла; а ей сказано, чтоб долее
семи недель не быть. Делают разные предположения.
Одним словом, можно бы было надеяться даже-де тысяч на шесть додачи от Федора Павловича, на
семь даже, так как Чермашня все же стоит не менее
двадцати пяти тысяч, то есть наверно
двадцати восьми, «тридцати, тридцати, Кузьма Кузьмич, а я, представьте себе, и семнадцати от этого жестокого человека не выбрал!..» Так вот я, дескать, Митя, тогда это дело бросил, ибо не умею с юстицией, а приехав сюда, поставлен был в столбняк встречным иском (здесь Митя опять запутался и опять круто перескочил): так вот, дескать, не пожелаете ли вы, благороднейший Кузьма Кузьмич, взять все права мои на этого изверга, а сами мне дайте три только тысячи…
— Как же-с, видел-с, только не двадцать-с, а семь-с, когда супруга моя деревеньку мою заложила. Дала мне только издали поглядеть, похвалилась предо мной. Очень крупная была пачка-с, всё радужные. И у Дмитрия Федоровича были всё радужные…
До
семи лет было приказано водить меня за руку по внутренней лестнице, которая была несколько крута; до одиннадцати меня мыла в корыте Вера Артамоновна; стало, очень последовательно — за мной, студентом, посылали слугу и до
двадцати одного года мне не позволялось возвращаться домой после половины одиннадцатого.
Что касается до нашей
семьи, то у отца, кроме рассеянных в дальних губерниях мелких клочков, душ по
двадцати, считалось в Малиновце триста душ крестьян, которые и отбывали господскую барщину.
«Кусочники» жили
семьями при банях, имели отдельные комнаты и платили разную аренду, смотря по баням, от
двадцати до ста рублей в месяц.
Еще в
семи — и восьмидесятых годах он был таким же, как и прежде, а то, пожалуй, и хуже, потому что за
двадцать лет грязь еще больше пропитала пол и стены, а газовые рожки за это время насквозь прокоптили потолки, значительно осевшие и потрескавшиеся, особенно в подземном ходе из общего огромного зала от входа с Цветного бульвара до выхода на Грачевку.
Бесчисленные поколения людей, как мелколесье на горных склонах, уместились на расстоянии
двадцати столетий, протекших с той ночи, когда на небе сияла хвостатая звезда и в вифлеемской пещере нашла приют
семья плотника Иосифа, пришедшего из Назарета для переписи по указу Августа.
Расчет самый простой: по вкладам мы будем платить
семь процентов, а по ссудам будем получать до
двадцати.
Большов говорит: «Это точно, — поторговаться не мешает: не возьмут по
двадцати пяти, так полтину возьмут; а если полтины не возьмут, так за
семь гривен обеими руками ухватятся.
Из всей
семьи Родион Потапыч любил только младшую дочь Федосью, которой уже было под
двадцать, что по-балчуговски считалось уже девичьей старостью: как стукнет
двадцать годков, так и перестарок.
«Таким образом, милостивые государи, вы можете видеть, что на покрытие всех решительно нужд
семи наличных членов ассоциации, получавших в Доме, решительно все им нужное, как-то: квартиру, отопление, прислугу, стол, чай и чистку белья (что составляет при отдельном житье весьма немаловажную статью), на все это издержано триста
двадцать шесть рублей восемьдесят три копейки, что на каждого из нас составляет по
двадцати пяти рублей с ничтожными копейками.
Няне, Марине Абрамовне, пятьдесят лет. Она московская солдатка, давно близкая слуга
семьи Бахаревых, с которою не разлучается уже более
двадцати лет. О ней говорят, что она с душком, но женщина умная и честная.
Был я знаком когда-то с одной барыней; была она не первой молодости, а так лет
двадцати семи-восьми; красавица первостепенная, что за бюст, что за осанка, что за походка!
— По правде сказать, невелико вам нынче веселье, дворянам. Очень уж оплошали вы. Начнем хоть с тебя: шутка сказать,
двадцать лет в своем родном гнезде не бывал!"Где был? зачем странствовал?" — спросил бы я тебя — так сам, чай, ответа не дашь! Служил
семь лет, а выслужил
семь реп!
Только по совету сидевшего с ним пьяного писаря, отдав пятерку околоточному, Иван Миронов выбрался из-под караула без купона и с
семью рублями вместо
двадцати пяти, которые у него были вчера. Иван Миронов пропил из этих
семи рублей три и с разбитым лицом и мертвецки пьяный приехал к жене.
Выглянет солнышко — деревня оживет. Священник со всею
семьей спешит возить снопы, складывать их в скирды и начинает молотить. И все-таки оказывается, что дожди свое дело сделали; и зерно вышло легкое, и меньше его. На целых
двадцать пять процентов урожай вышел меньше против прошлогоднего.
Николай Чудинов — очень бедный юноша. Отец его служит главным бухгалтером казначейства в отдаленном уездном городке. По-тамошнему, это место недурное, и
семья могла содержать себя без нужды, как вдруг сыну пришла в голову какая-то"гнилая фантазия". Ему было
двадцать лет, а он уже возмечтал! Учиться! разве мало он учился! Слава богу, кончил гимназию — и будет.
Большов. Это точно, поторговаться не мешает: не возьмут по
двадцати пяти, так полтину возьмут; а если полтины не возьмут, так за
семь гривен обеими руками ухватятся. Все-таки барыш. Там, что хошь говори, а у меня дочь невеста, хоть сейчас из полы в полу да со двора долой. Да и самому-то, братец ты мой, отдохнуть пора; проклажались бы мы, лежа на боку, и торговлю всю эту к черту. Да вот и Лазарь идет.
В другой раз не пускала его в театр, а к знакомым решительно почти никогда. Когда Лизавета Александровна приехала к ней с визитом, Юлия долго не могла прийти в себя, увидев, как молода и хороша тетка Александра. Она воображала ее так себе теткой: пожилой, нехорошей, как большая часть теток, а тут, прошу покорнейше, женщина лет
двадцати шести,
семи, и красавица! Она сделала Александру сцену и стала реже пускать его к дяде.
В
семье трех сестер Синельниковых, на даче, собиралось ежедневно множество безусой молодежи, лет так от семнадцати и до
двадцати: кадеты, гимназисты, реалисты, первокурсники-студенты, ученики консерватории и школы живописи и ваяния и другие. Пели, танцевали под пианино, в petits jeux [Салонные игры (фр.).] и в каком-то круговоротном беспорядке влюблялись то в Юленьку, то в Оленьку, то в Любочку. И всегда там хохотали.
Приблизительно так бурчит про себя господин обер-офицер Александров, идя торопливыми большими шагами по Поварской к Арбату. Вчера была елка и танцевали у Андриевичей. Домой он вернулся только к пяти часам утра, а подняли его насилу-насилу в
семь без
двадцати. Ах, как бы не опоздать! Вдруг залепит Дрозд трое суток без отпуска. Вот тебе и Рождество…
— Да кто управляет-то? три человека с полчеловеком. Ведь, на них глядя, только скука возьмет. И каким это здешним движением? Прокламациями, что ли? Да и кто навербован-то, подпоручики в белой горячке да два-три студента! Вы умный человек, вот вам вопрос: отчего не вербуются к ним люди значительнее, отчего всё студенты да недоросли
двадцати двух лет? Да и много ли? Небось миллион собак ищет, а много ль всего отыскали?
Семь человек. Говорю вам, скука возьмет.
— Не только не обременительная, — поспешил я успокоит его, — но даже, если можно так выразиться, соблазнительно умеренная. Помилуйте! выполнение по всей таксе стоит всего сто тридцать
семь рублей
двадцать копеек, а мало ли на свете богатых людей, которым ничего не стоит бросить такие деньги, лишь бы доставить себе удовольствие!
В 1871 году та же свинья дала еще
двадцать поросят, из которых
семь боровков; пять я съел.
Пугачев усиливался: прошло две недели со дня, как явился он под Яицким городком с горстью бунтовщиков, и уж он имел до трех тысяч пехоты и конницы и более
двадцати пушек.
Семь крепостей были им взяты или сдались ему. Войско его с часу на час умножалось неимоверно. Он решился пользоваться счастием и 3 октября, ночью, под Сакмарским городком перешел реку через мост, уцелевший вопреки распоряжениям Рейнсдорпа, и потянулся к Оренбургу.
Приходилось ставить крест на грустный опыт первых
двадцати пяти лет, вернее — на последние семь-восемь годов.
Вот не угодно ли: вступление —
двадцать три строки, вводная сцена — сорок
семь строк, описание летнего утра — семнадцать строк, вывод главного действующего лица — тридцать две строки, завязка — пятнадцать строк, размышления автора — пятьдесят девять строк, сцена действия — сто строк, описание природы, лирическое отступление, две параллельные сцены — у меня все высчитано, голубчик.
Семи лет его «начали учить», десяти — он «ходит в школу»,
двадцати одного года — он стоит на ступеньке с ружьём в руках и с улыбкой на лице, — подписано: «Отбывает воинскую повинность».
«А семья-то?… Кто их кормить будет?… Ведь
двадцать душ, кроме тех, что придут!..»
Собственно же
семья у Григорьева была небольшая. Он сам, шестидесятилетний, могучий, не знающий устали старик, давно овдовел. Вторая, гражданская жена его, Анна Николаевна, настолько некрасивая, что ее даже на сцену выпускать было нельзя, и дочь ее лет
двадцати двух, актриса на маленькие роли, Николаева, — обе почти незаметные существа, которые вели домашнее хозяйство, были скромны, молчаливы, ни с кем не ссорились и не сплетничали.
За расписывание ролей они получали по тридцать пять копеек с акта, а акты бывали и в
семь листов и в десять. Работа каторжная, в день можно написать шесть-семь листов, не больше. Заработок в день выходил от
двадцати до тридцати копеек, а при самых выгодных условиях, то есть при малых актах, можно было написать копеек на сорок.
— Трижды
семь —
двадцать один, четыре на
семь — по три с полтиной!
Мелузов. В
семь часов вечера, еще минут
двадцать осталось.
Так, например, если действительность в известных случаях гласит: за такое-то деяние —
семь лет каторги, то пенкосниматель непременно сочтет за долг доказывать, что было бы и справедливее и целесообразнее уменьшить этот срок до шести лет одиннадцати месяцев
двадцати девяти дней
двадцати трех часов пятидесяти пяти минут.
— Чего же тут думать? — вежливо удивлялся Егор Фомич. — Помилуйте!.. Дело ясно, как день: государственный банк платит за бессрочные вклады три процента, частные банки — пять —
семь процентов, а от «Нептуна» вы получите пятнадцать —
двадцать процентов…
Из шестидесяти четырех убитых барок тридцать шесть потерпели крушение от естественных опасностей сплава,
семь — от тесноты, пятнадцать — вследствие столкновения судов между собой, пять — при причале к берегу о подводные камни и от разрыва снастей, одна подрезана льдом; из тридцати
семи обмелевших барок
двадцать три судна были занесены ветром и четырнадцать обмелели от неосторожности и неизвестных причин.
Прохор(следит за ней). Ты говоришь, зря деньги трачу, а я вот за этот амбарный замок
семь целковых дал, так мне за него уже
двадцать пять дают. Соберу тысячу замков — продам в музей… тысяч за
двадцать.
У Евгеньи Степановны в
семи верстах от ее сестры Александры Степановны находилась деревушка из
двадцати пяти душ, при ней маленький домик, сплоченный из двух крестьянских срубов, на родниковой речке Бавле, кипевшей форелью (уголок очаровательный!), и достаточное количество превосходной земли со всякими угодьями, купленной на ее имя у башкирцев за самую ничтожную цену, о чем хлопотал деверь ее, сам полубашкирец, И. П. Кротков.
Между тем, такими жалкими старушонками иногда держится вся
семья: везде-то она все видит, все слышит, всех побранит, о всяком поплачет, и кончится часто тем, что всех перехоронит — и старика-мужа, и детей, и внучат, да еще и бобылкой будет маяться лет
двадцать.
На другой день Светлого праздника к нам в дом и затем на деревню приносили образа и появлялись как говорили, «священники», хотя священник был один, даже без дьякона. Тем не менее церковнослужителей с их
семьями, при многочисленности последних, набиралось человек
двадцать, начиная с попадьи и дьячихи, которых можно было узнать по головам, тщательно завязанным шелковыми косынками с двойным отливом. Усердные люди (оброчники), все без шапок, приносили образа, в видах неприкосновенности святыни, на полотенцах.
— Что ж, коль по
семи рублей, — заговорил Трудолюбов, — нас трое,
двадцать один рупь, — можно хорошо пообедать. Зверков, конечно, не платит.
Российская грамматика есть философское понятие: к сему нас ведет самое естество: ибо когда я рассуждаю, что помножив делителя на
семью семь тридцать
семь; пятью восемь —
двадцать восемь; тогда именительный кому, дательный кого, звательный о ком, седьмое предлог, осьмое местоимение, девятое не укради…
Прошел день. Наступил длинный осенний вечер. В избе мотали шелк; мотали все, кроме Феклы: она ушла за реку. Шелк брали с ближней фабрики, и вся
семья вырабатывала на нем немного — копеек
двадцать в неделю.